В 2014 году заканчивается последний международный пограничный спор для Перу, и только с этого момента территория республики может считаться полностью сформированной. В течение XX века были достигнуты соглашения о международных сухопутных границах со значительными территориальными потерями, по сравнению с той площадью, с которой родилась Республика Перу; а во втором десятилетии XXI века стало возможным определить международные морские границы при участии Международного суда в Гааге. Что касается внутренней территориальной организации, то на протяжении двух столетий своей республиканской жизни Перу по-прежнему сталкивается со множеством проблем. Приблизительно 75% политико-административных округов не имеют границ, установленных законом, и формируются исключительно на основе референтных границ, что влечет за собой внутренние пограничные споры и постоянное принятие решений на основе территориальной неформальности. Постепенное создание нефункциональных избирательных округов с очевидным политическим подтекстом также представляет собой проблему в попытке сформировать рациональные избирательные округа. Аналогичным образом неспособность создать политико-административные регионы привела к консолидации бюрократии департаментов, которая, пользуясь своими полномочиями, ослабляет процесс регионализации. В данном исследовании с помощью исторического анализа рассматриваются наиболее значимые процессы территориальной конфигурации и реконфигурации, происходившие в период с 1821 по 2021 год, которые объясняют нынешнюю территориальную организацию Перу.

В статье исследуется характер американо-перуанских отношений в период с 1963 по 1975 годы посредством анализа спора о возможной экспроприации принадлежащей США Международной нефтяной компании. Правительство США проводило жесткую политику в отношении первого правительства Фернандо Белаунде, стремившегося к «особым» отношениям с США, и угрожало экономическими санкциями, если перуанское правительство не решит проблему в пользу компании. Явным доказательством этого стала угроза применения поправки Хикенлупера, предусматривающей наказание стран, экспроприировавших американские компании. После того как в 1968 году компания была экспроприирована революционным правительством вооруженных сил, правительство США по иронии судьбы было вынуждено проводить более гибкую политику, поскольку новый военный режим стремился диверсифицировать двусторонние отношения в биполярном контексте холодной войны. Политика США по поддержке Международной нефтяной компании имела долгосрочные негативные последствия для интересов США в регионе, поскольку ускорила свержение Белаунде и привела к приходу военной хунты, стремившейся к более независимой внешней политике. Страна, которая с конца Второй мировой войны прочно находилась в лагере США, стала неприсоединившейся. 

В данной статье рассматриваются движущие силы установления дипломатических отношений Китая и Перу. С этой целью оценивается важность двустороннего сотрудничества в развитии китайско-перуанских отношений. С учетом того, что китайское присутствие в Перу не является новым явлением, в статье предпринимается попытка определить масштабы влияния Китая на двусторонние отношения и его важность в построении официального нарратива перуанских лиц, принимающих решения, относительно транстихоокеанского образа, который они хотят создать особенно по отношению к Китаю. С этой целью власть рассматривается с точки зрения продуктивной концепции, особое внимание уделяется нематериальным компонентам для изучения концептуальных подходов перуанских субъектов и практик, происходящих из китайско-перуанских отношений. В статье делается вывод о том, что ключевые вопросы двустороннего сотрудничества позволяют выделить четыре этапа международной политики Китая в отношении Перу. Хотя сама природа китайско-перуанских отношений не может быть объяснена исключительно экономическими критериями или институциональной логикой, нынешнее состояние отношений между двумя странами является отражением взаимного познания, начиная с миграционных волн китайского населения во времена экономического и политического стресса. В то же время, дискурсы и нарративы, созданные перуанскими технократами, признают транстихоокеанскую идентичность страны; вес Китая в этой идентификации является определяющим для нарратива Перу как страны-моста в 1990-х годах и оперативного центра Южной Америки в Азии в XXI веке. 

В статье, приуроченной к 200-летнему юбилею независимости Перу, рассматриваются основные вехи эволюции двусторонних связей России с этой страной в контексте истории, внешней политики, культуры и особенно науки. С учетом недавно введенных в оборот новых архивных данных, в первой части исследования автор уточняет некоторые обстоятельства первых межгосударственных контактов Российской Империи и Республики Перу, также уделяя внимание вопросам межкультурной коммуникации. Далее, руководствуясь междисциплинарным подходом, он подробно изучает период, предшествующий официальному установлению дипломатических отношений Советского Союза с Перу в 1969 г. Затем с позиций академической дипломатии и с акцентом на ее гуманитарном измерении анализируется становление и развитие страноведческих исследований Перу в отечественной науке. Наконец, кратко освещается текущее состояние российско-перуанских отношений в ключе как государственной, так и общественной дипломатии. 

С начала XXI века Россия пыталась восстановить статус великой державы в международной политике, хотя и отказалась от идеологии советского времени. Несмотря на то, что российское влияние в Латинской Америке, действительно, все еще далеко от уровня США, Европейского Союза или Китая, Москве в последнее время удалось расширить свое присутствие в регионе. В свою очередь, Перу стремится позиционировать себя как «развивающуюся региональную державу» со значимой экономической проекцией в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона, сохраняя при этом — на данный момент — свою стратегическую ориентацию на Запад. После описания основных вех исторических отношений между Перу и Россией как империей, советской республикой и постсоветской республикой, в статье определяется динамика, а также основные оси двусторонних отношений в XXI веке. В исследовании делается вывод, что, за исключением исторических поставок российского вооружения в Перу, связи между двумя государствами были относительно низкой интенсивности, что обусловлено международной идентичностью Перу, сближающейся с Западом; среди элит страны превалирует в целом неблагоприятный или ошибочный образ России; в современной внешней политике наблюдаются тенденции к экономизации.

Меры, принятые перуанским правительством для сдерживания коронавируса, не предотвратили распространение вируса в течение нескольких месяцев карантина. Политика, проводимая для снижения экономических последствий Ковид-19 для компаний и работников, показывает, что неолиберальная модель, существовавшая до Ковид-19, не была приспособлена для противостояния экономическому, социальному и медицинскому кризису. Интересы капитала оставались главным ориентиром при принятии решений правящим классом. В данной статье утверждается, что экономические и политические ограничения препятствуют трансформации государства в Перу после Ковида-19. Диалектический треугольник зависимого характера периферийных стран, внутренних проявлений экономической и деловой структуры зависимости и особенностей государства на периферии мирового капитализма служит теоретической отправной точкой для нашего анализа преемственности неолиберального государства в перуанском обществе после Ковида-19. Экономические ограничения связаны с ролью Перу в международном разделении труда, властью добывающего капитала, экономической слабостью малых и микропредприятий и экономическими интересами бюрократического государственного аппарата. Политические ограничения связаны с политической властью капитала в государственном аппарате, политической и социальной слабостью прогрессивных сил социальных перемен и политическими интересами перуанской государственной бюрократии.

В статье исследуется эволюция энергетической стратегии Перу в контексте тенденций глобального энергетического перехода. В последнее десятилетие энергетический сектор Перу активно развивался в связи с увеличением внутреннего спроса, вызванного экономическим ростом страны. В настоящий момент перед страной стоит задача по расширению энергетической системы для обеспечения доступа к энергии и одновременно ее модернизации с учетом трансформационных тенденций мировой энергетики в контексте глобальной климатической повестки и вызовов декарбонизации. Риски, обусловленные изменением климата, могут оказать существенное негативное воздействие на экосистему Перу и сопряжены с серьезными угрозами для будущего экономического развития страны. Авторы анализируют текущее состояние и перспективы развития энергетического сектора, который является основным двигателем роста национальной экономики и значимым фактором для развития населения и искоренения бедности. В статье рассматриваются основы государственной стратегии развития энергетики, роль климатической повестки, особенности регулирования проектов в области возобновляемой энергетики. Авторы приходят к выводу о значительном потенциале Перу как в области традиционной углеводородной энергетики, включая СПГ, так и в области чистой энергетики. Кроме солнечной и ветровой энергетики Перу также обладает значительным потенциалом преобразования в энергию неиспользованных отходов биомассы. Еще одним перспективным направлением является развитие водородной энергетики. Особенное значение для страны имеет газовая отрасль, получившая серьезный импульс к развитию в связи с реализацией крупного проекта Camisea. В течение переходного периода, когда ВИЭ не могут в полной мере обеспечить потребности экономики в энергии, рост производства природного газа может частично заменить использование нефти в промышленности, жилищном секторе и производстве электроэнергии, что может внести существенный вклад в достижение поставленных стратегических целей по декарбонизации. Выбор стратегических приоритетов будет определять энергетическую архитектуру страны в среднесрочной и долгосрочной перспективе. 

Феномен мобильности в Перу определил особое мировоззрение перуанского народа, проявляющееся в разграничении между работой и государством. Гендерный аспект приобретает особую важность в связи с государственными субсидиями Германии, а получение выгод от пособия или отсутствие доступа к нему становится критерием стигматизации. Жизнь тех перуанцев, которые смогли тем или иным образом приспособиться к трудовой жизни в Берлине, заметно отличается. Благодаря работе перуанцам удалось завоевать доверие многих немцев, а также признательность и уважение своих перуанских и латиноамериканских соотечественников, по сути, престиж. Однако в этом контексте также необходимо понимать, что именно новый образ жизни, который также связан с работой и повседневной деятельностью, приводит к конфронтации между кровными родственниками и семьями, порождая глубокие разрывы. 

28 июля 2021 года Республика Перу отметила свое двухсотлетие политической нестабильностью, экономическими проблемами, нарко-террористическим движением, наплывом около миллиона венесуэльских беженцев и пандемией COVID-19. Хотя андская нация обладает многими возможностями, способными улучшить международный имидж страны, геополитический вес Перу ограничен. В статье рассматриваются основные факторы, которые учитываются при классификации страны как региональной державы. Кроме того, предлагается дорожная карта, которую Перу может использовать для улучшения своего международного имиджа к трехсотлетию. Среди рекомендаций можно отметить обеспечение ведущей роли перуанских вооруженных сил в миротворческих миссиях Организации Объединенных Наций (ООН); Андское сообщество наций под руководством Перу для обеспечения его наибольшей значимости, а также предложения в духе «мягкой силы». Также необходимо, чтобы в Перу не только исполнительная власть, но и различные стратегические секторы стремились превратить страну в региональную державу. В 2021 году в раздробленной Латинской Америке, без четких региональных лидеров и с такими проблемами, как пандемия и ситуация в Венесуэле, есть место для появления новой региональной державы. Перу могло бы занять это место при наличии амбиций и долгосрочного стратегического видения для достижения этой цели.